Пикертык: как это было

Критика и скафнеж – национальные виды спорта в Кыргызстане

Началось все с Фейсбука. Коллега из Оша Элима Жапарова разместила в соцсети пост с предложением отправиться к местам событий 23 января на отдаленной погранзаставе Иссык-Кульской области. К тому моменту нашумевшую историю обсудили все кому не лень. Не каждый день на нашей границе, особенно с Китаем, происходит такое ЧП, больше похожее на фильм-экшн.

Мнения разделились наполовину: если кто-то сразу и полностью поддержал действия наших «зеленых фуражек», нашлись и скептики, выступившие с самыми разными претензиями и критикой. Что, впрочем, вполне характерно для нашего общества. Ну, вы же знаете, как это у нас происходит – как умничать, все мастера, а когда доходит до реального дела…

И тем более было странно, что обычно легкие на подъем наши журналисты, как бы это поделикатнее обозначить, немного спассивничали. Хотя упрекать их в чем-то мне даже в голову не приходит: ведь вообще-то инициатор поездки Элима обратила свой призыв к разного рода экспертам, политикам, в том числе и депутатам, которые красиво учили пограничников, что нарушителей границы надо было брать живьем.

Но факт остался фактом – среди любителей поучать других и универсальных знатоков всего и вся не оказалось ни одного, кто ответил бы согласием. Кажется, только политолог Эльмира Ногойбаева сразу изъявила желание присоединиться к группе, но учитывая вполне предсказуемые сложности командировки, установка была на то, чтобы брать мужчин.

Чужие там не ходят

Вот так и получилось, что в ночь на 11 февраля из Бишкека в Каракол выехали только три человека – сама организатор акции Элима, собственный корреспондент ОТРК по Баткенской области Медербек Ниязалиев и ваш покорный слуга. Я перечислил добровольцев, и к нам, уже в Караколе присоединилась небольшая группа, тоже из трех человек, региональных представителей Радио «Азаттыка» и ЭлТР, которых Жапарова включила в состав участников по просьбе двух редакций.

Отправная точка – Каракольский пограничный отряд. Короткий инструктаж в кабинете начальника погранотряда подполковника Кыялбека Толонбаева, знакомство с нашими сопровождающими – их, кстати, четверо: два офицера, один из которых в день спецоперации был старшим той самой тревожной группы, обезвредившей нарушителей границы, военный фельдшер – имена и фамилии военнослужащих нас попросили не называть, и сотрудница пресс-службы Государственной пограничной службы.

Итак, мы взобрались в пассажирский фургон Камаза-«вахтовки», в спешке и легком эмоциональном возбуждении от предстоящего путешествия забываем про «бата» — благословение на легкую дорогу. Хотя забегая вперед, сразу скажу, что у нас в итоге все прошло благополучно, а напряги, которые случились в пути, как говорится, оказались в пределах нормы.

Если описывать схему движения на словах, то он достаточно незатейливый: от Каракола до села Барскоон на южном берегу Иссык-Куля, мимо, в том числе, и ставшего скандально известным мятежного села Саруу, затем поворот в сторону гор, туда, где находится наше крупнейшее золоторудное месторождение Кумтор.

Дальше направо по развилке, слева же остается высокогорный рудник, а вместе с ним – и все признаки цивилизации. Зато в вашем распоряжении теперь – виды, доступные лишь единицам. Естественно, о необычной красоте этих видов даже говорить не приходится – это сказка! И вы понимаете, что малодоступны эти красоты не столько по причине их отдаленности, а потому что здесь уже начинается запретная приграничная зона – чужие здесь не ходят…

Гипоксия приходит без предупреждения

А впрочем, без лишней нужды тут особо и не расходишься. Вот вахтовка натружено преодолела перевал Сөөк с отметкой высоты в 4028 метров. Выходишь на перекур, а бешеный ветер моментально выдувает из одежды тепло. Заложенные уши, боль в глазах, нехватка кислорода, покалывание в кончиках пальцев, учащенное сердцебиение, одышка, головокружение, тошнота – вот с чем приходится здесь сталкиваться человеку в зависимости от состояния его организма.

Едем долго, а время скрадываем разговорами. На вопросы, относящиеся непосредственно к дню инцидента, наши провожатые отвечают через раз – некоторые моменты так просто не объяснишь на пальцах, а на месте будет проще их понять, решили все вместе. Спасает юмор, байки следуют одна за другой, и искренний жизнерадостный смех помогает смягчить симптомы физиологического дискомфорта.

Тем паче, что экспресс-прием у фельдшера прямо в салоне вахтовки и во время езды успокаивает: артериальное давление 120 на 80, пульс нормальный, видимых проявлений горной болезни, которая в условиях Тянь-Шаня начинается на высотах в районе 3500 метров, нет. К тому же постепенно начинается небольшой спуск, и первая застава «Карасай», до которой мы наконец-то доехали, расположена на отметке 3600 метров.

Дорожная романтика

Быстрое знакомство с начальником заставы и ее бойцами, менее торопливый обед, и снова садимся в салон нашей вахтовки. Пейзажи за окном начинают приобретать все более экстремальный вид: заледеневшие кратерные озера, голые марсианские ландшафты, усеянные черными камнями, чередуются с антарктическими заснеженными равнинами. О том, что это все-таки наш родной Кыргызстан, напоминают лишь нити электропередач и дорог.

Ну, вот и вторая погранзастава «Акшыйрак» — предпоследний пункт нашего маршрута. К конечной точке – обогревательному пункту «Пикертык», мы отправимся завтра рано утром. А пока – ужин, потом — дружеское общение в кабинете командира заставы, мужские разговоры о житье-бытье. Сразу скажу: здесь – без никакого алкоголя! Что говорить, тут даже кофе настоятельно не рекомендуется, а уж спиртное и вовсе смертельный риск – высокогорье вам не шутка.

Кстати, женская половина нашей группы сразу после приема пищи отправлена отдыхать. И немудрено. Даже нас с Медербеком, который еще и моложе меня, через час начинает неудержимо клонить ко сну. 305 километров нелегкого пути и дорожной тряски в течение всего светового дня, проведенный на трескучем морозе час, когда наш Камаз застрял в снегу на перевале Ыштык, сильные психологические впечатления от того, что мы успели услышать от пограничников о дне спецоперации — все это сделало свое дело.

Испытание холодом, высотой и риском

Хотя спалось, по крайней мере, лично мне, плохо. Подъем в 5 утра из-за этого даже показался спасением от беспокойного ворочания в узкой солдатской койке и тяжелых дремотных мыслей. Термометр перед входом в главную казарму показывает что-то невообразимое – минус 32. Хорошо хоть не 40, хотя это для здешних мест – обычная зимняя температура. Пробежка в туалет оказывается уже сама по себе испытанием. Тем временем наши командиры решают чуть отложить выезд на Пикертык – слишком темно.

Завтрак не лезет, хочется пить только горячий чай. Пока толпимся в том же кабинете начальника заставы, обсуждаем с коллегами свой план действий. Ну вот и команда грузиться! Как только Камаз начал лезть вверх в горы, стало понятно, почему офицеры предпочли подстраховаться — до Пикертыка приходится добираться чуть ли не по козьим тропам. Моментами едешь по таким участкам, где слева в считанных сантиметрах от колес – крутые обрывы в 200-метровые пропасти, а справа – отвесная скальная стена с нависающими сверху валунами.

А в одном месте всем пришлось даже выйти, и водитель повел машину по разрушенной колее с наклоном прямо в смертельное ущелье. Ну а когда вахтовка съехала с дороги, потому что дальше она становится уже непроходимой, и просто поехала в каньоне по льду замерзшей реки, это был полный шок. Вот доехали до возвышенности, откуда открылся полный вид на ущелье Кайчы, по которому на нашу сторону прошла та самая группа нарушителей границы – это значит, что они успели пройти по кыргызской территории около 40 километров.

Навязчивые размышления о Пикертыке вперемешку с рассказами сопровождающих пограничников не позволяют полностью восторгаться окружающей природой, пусть и опасной, но такой величественной и завораживающей своей первозданной естественностью! Позади остался перевал Сары-Бель, потом преодолели Малый Сары-Бель. И пусть в этих краях даже названия местностей говорят об их суровости и даже враждебности к человеку – урочище «Баралбас», что можно перевести как «Недосягаемое», скала «Чертов палец», смотришь вокруг и начинаешь понимать – вот твоя Родина, вот твоя земля, и ничего дороже и святее для тебя в этом свете нет…

Опасная близость границы

Наверное, именно эти мысли и внутренние переживания о треволнениях того дня и о том, что пришлось пережить пограничникам, и не только им, дают тебе заряд энергии. Вот проезжаем мимо домика с кошарой – в предрассветной темени перед обнаружением группы нарушителей границы ее хозяев, чабанскую семью, разбудил лай их собаки. Они подумали, что лохматого испугали волки. А оказалось, что овчарка учуяла других хищников — двуногих, которые цепочкой пробирались по автомобильной колее буквально в ста метрах от жилища. Причем шли они след в след – чтобы потом проезжающий транспорт совсем стер их отпечатки обуви.

Поговорить со скотоводами не получилось, сразу после того, как они узнали о ЧП, семья снялась со своего зимовья и отогнала свое стадо в низину. Подумалось, что эти люди тоже были на волоске от большой беды: кто знает, что могло вдруг поменяться в планах злоумышленников, которые, по всей видимости, уже несколько ночей пробирались по дикому холоду, и увидели вблизи себя после сотен километров безлюдных пространств человеческое жилье с таким вожделенным теплом и горячей едой?

Машина остановилась, мы добрались до той самой точки, где 23 января группа преследования с заставы «Акшыйрак» разделилась – часть бойцов поехала дальше, кстати, на вот этом же Камазе, а другая часть пошла пешим ходом по узкому межгорью, потому что эта лощина значительно срезает дистанцию до «Пикертыка», ведь больше в этой долине идти некуда. Сошли и мы – Элима, Медербек, я и двое офицеров-сопровождающих с фельдшером. В этом и была одна из целей нашей поездки – пройти тем путем, каким шли бойцы.

Разница только в том, что мы шли налегке, за исключением Медербека с его видеокамерой, а пограничникам тем морозным утром, кроме автоматов и разгрузочных жилетов с запасными рожками, пришлось идти с полной боевой выкладкой. А это — 40-килограммый ранец с суточным сухпайком, необходимым альпинистским снаряжением, «цинком» — герметичной металлической коробкой с патронами, и прочей штатной амуницией.

Марш-бросок неподготовленных журналистов

Взвалил такой ранец на себя и я. Вес, прижимающий тебя к земле, начинаешь чувствовать сразу. Лямки моментально прорезали толщину футболки, полиэстеровой спортивной кофты, шерстяного свитера и куртки-аляски, и стали впиваться в плечи. Минуты через две давление этих ранцевых ремней стало перекрывать кровоток в руках, и обе мои конечности стали неметь, начиная от предплечий и до самых кончиков пальцев, которыми стало даже трудно шевелить. И это я еще просто стоял…

Поняв, что эксперимент пройти весь 4-километровый отрезок в реальных условиях, какие были у бойцов, может закончиться плохо, и трезво оценив свои физические возможности, я благоразумно оставил солдатский походный мешок. И уже во время марш-броска я без конца мысленно благодарил себя за прагматичность! Передать эти ощущения сложно. Когда тебе 48 лет, а годы активного занятия спортом далеко позади, когда у тебя лучше всего получается целыми днями сидеть в офисе перед компьютером, это уже не твои нагрузки, к сожалению!

При всем при этом меня никто не подгонял, мы все были вольны выбирать темп движения под себя. Но когда особенно идешь вверх, и ты беспрерывно заглатываешь в себя огромными порциями воздух, как выброшенная на берег рыба, когда сердце колотиться прямо под гландами, одежда на тебе три раза промокает от пота и обратно три раза высыхает от жара твоего же тела, в голове пульсирует лишь одна мысль – надо дойти, надо дойти, надо дойти! Потом хронометраж покажет, что эти четыре километра мы прошли за два часа – комментарии излишни. А в тот день наши джигиты прошли маршрут меньше чем за час, и с той самой полной выкладкой.

Если бы в эти моменты, когда от напряжения в ушах начинало оглушительно звенеть, а глаза периодически застилала чернота с разбегающимися радужными кольцами, ко мне вдруг подошел бы архар и заговорил со мной человеческим голосом – я даже не удивился бы. Огромные нагрузки на организм реально делают человека близким к зрительным и слуховым галлюцинациям. Не знаю, что было бы дальше, но мы все-таки прошли свой путь, и вот перед нами после очередного покоренного холма открылась вся низина – та самая местность Пикертык с одноименной речкой, а саму заставу уже можно было разглядеть в бинокле.

Последние минуты жизни Александра Барыкина

Дальше все происходило быстро, и вот мы уже на огороженном камнями месте, где пал смертью храбрых Александр Барыкин, уже ставший национальным героем и символом патриотизма. Пограничники начали рассказывать малоизвестные подробности его боя с нарушителями. Опустив всю хронологическую последовательность событий 23 января, которые уже хорошо известны, расскажу о последних минутах защитника Родины.

В тот день 62-летний охотник вместе со своим водителем и одним помощником поехал в соседнее угодье с разрешения его владельца для отстрела волков. Именно поэтому у него с собой был карабин «Вепрь» с оптическим прицелом и большой запас патронов – не меньше 100. И уже высматривая серых хищников, Барыкин случайно наткнулся на укрывшихся в неприметном месте незнакомцев странного вида и поведения. Охотник подошел к ним и, как положено для здешних обитателей, поприветствовал встречных: «Здорово, мужики!». В ответ, понятно дело, тишина.

Уже после того, как Александр Васильевич с заставы «Пикертык» связался с «Акшыйраком» и сообщил об обнаружении им чужаков, он принял не обязательное с формальной стороны, но единственно приемлемое для себя решение – до прибытия подкрепления задержать нарушителей границы и конвоировать их до заставы. Главная причина поступить именно так была, как мне показалось, в том, что после того, как пришлые дали себя обнаружить, Барыкин рассудил, что теперь они будут действовать молниеносно. А рельеф местности, изрезанный ущельями, ложбинами, с россыпью холмов, перекрывающими дальнейший обзор, легко может позволить скрыться от преследования.

Подтолкнуло к такому решению еще и то, что охотник неожиданно встретился с двумя пограничниками. Один из них — боец-контрактник, а вторым был вольнонаемный сотрудник из числа так называемых погрануполномоченных – местных жителей, соответствующих требованиям Государственной погранслужбы для платной работы по охране внешних рубежей нашей страны. Они, вопреки распространившейся информации о том, что «Пикертык» перестал быть заставой и превратился в нежилой обогревательный пункт, как раз были там на сменном дежурстве – но больше нас попросили не рассказывать.

Погиб смертью храбрых!

И вот увидев возвращающихся на заставу погранцов, Барыкин, видимо, укрепился в мысли не следить пассивно за нарушителями, потому что неизвестно, чем бы все это закончилось, а сразу задержать их силами людей, которые оказались рядом с ним, и дальше спокойно ждать тревожную группу с ближней заставы «Акшыйрак». Отправив одного из пограничников навстречу своим, для лучшей координации, сам Александр Васильевич с тремя спутниками отправился назад к подозрительной группе. И повторно обнаружив их, наши знаками приказали им следовать перед ними в указанном направлении.

Затем в какой-то момент конвоируемые, коротко о чем-то перешептавшись между собой, резко развернулись в сторону наших и побежали на них с ножами и криками «Аллах акбар!». Барыкин, наверняка державший карабин наизготовку, сразу выстрелил в переднего нападавшего. Пуля профессионального охотника, конечно, попала в цель, но человек продолжал бежать. Второй меткий выстрел точно так же не останавливает нападающего, и третий выстрел встречает его уже тогда, когда дуло барыкинского «Вепря» уперлось в живот чужака. Это невероятно, но схлопотавший три пули фанатик одной рукой отбивает карабин в сторону, а второй с ножом бьет четыре раза в грудь Барыкину! И только потом оба падают на землю.

Сопоставив рассказы разных людей, получается обобщенная картина последующего развития событий: после атаки нарушителей спутники Барыкина отбегают поодаль, и то, что их старший товарищ стоял до конца, скорей всего и спасает им жизнь. Потому что расстояние между ними и теперь уже явными преступниками позволило им держать последних под огнем и не дать им, тем самым, напасть неожиданно. Но дальше обсуждать действия друзей Барыкина не хочу, да и никто не вправе это делать – для этого нужно самому пережить подобную ситуацию.

Как преступники оказались в кольце пограничников

И когда пешая группа пограничников вышла на то самое место, которое было финишем нашего марш-броска, они увидели уже отходящих к «Пикертыку» преступников. Нарушители шли по заледеневшему руслу реки, и как выяснилось позже, тащили на себе убийцу Барыкина, который, в это трудно поверить, был еще жив. Не знаю кому как, но мне это обстоятельство говорит о том, что пришлые с китайской стороны были не простыми скотокрадами, браконьерами, контрабандистами или беженцами – как в изобилии строит предположения наша публика. Вся совокупность косвенных свидетельств приводит к неизбежному выводу, что это была группа настоящих боевиков.

Когда бойцы погранзаставы «Акшыйрак» дошли до места убийства Барыкина, они увидели его обезглавленное тело – голова лежала у его ног, и это тоже – почерк подготовленных убийц. Да и какие скотокрады, скажите на милость, будут больше 6 часов отказываться на предложения сдаться и яростно отстреливаться? Деваться им было некуда – в результате грамотного рассредоточения небольших в общем-то сил наших погранцов, всего в спецоперации участвовали 17 бойцов – чуть позже к бойцам из «Акшыйрака» присоединились их боевые товарищи из заставы Карасай», нашим парням удалось взять боевиков в клещи с трех сторон.

Хотя это был максимум того тактического преимущества, которое могли использовать «зеленые фуражки». Тем более, оно было выигрышным лишь в светлое время суток. А пока шли бесполезные переговоры с террористами о сдаче в плен, начинало темнеть. Ситуация стала усугубляться еще двумя факторами, которые играли против пограничников – во-первых, в долине стал сгущаться туман, во-вторых, местность вокруг «Пикертыка» стала заполняться дымом от подожженных засевшими боевиками трех зданий заставы. И когда видимость совсем ухудшилась бы, у нарушителей действительно был бы шанс прорваться из и без того редкого кольца наших бойцов.

Когда враг не сдается, его уничтожают!

Наконец, учитывая серьезность положения, от командования поступил приказ на применение силы, это произошло в районе 17.00 часов. Ведь к этому времени стало известно, что спешащий на подмогу спецназ уже не успеет до наступления темноты. И примерно в 18.44 с места спецоперации поступил доклад наверх – все нарушители уничтожены. Вот именно этот момент, как известно, и вызвал бурю споров. Люди до сих пор дискутируют: почему нельзя было взять живым хотя бы одного преступника?

Я не военный следователь. Но покружив по заставе, обойдя ее по всему периметру, поглядев на нее с одной из засадных точек наших погранцов, я постарался представить, как могли происходить заключительные события того напряженного дня. Вот лежу я на льду 6 часов, весь замерзший, от пуль из снайперского карабина меня спасает лишь небольшой овраг у речного русла, а вся территория отлично простреливается с заставы. Я – простой боец-контрактник, не супермен, может быть, даже редко выезжаю на учебные стрельбища. Координировать свои действия с товарищами не могу, потому что, скорее всего, у меня нет средств связи.

Все, что у меня есть, это автомат, приказ, а сверху приказа еще и Устав, предписывающий мне открывать стрельбу по нарушителям государственной границы, отказывающимся выполнять мои требования. А еще – перед глазами картина с убитым Барыкиным. Уже ранен один мой сослуживец. И что мне остается делать, когда я вижу выбежавших из заставы, словно тараканы,  убийц нашего гражданина? Конечно, я буду поливать из своего «Калаша» любую движущуюся цель. Вот именно это и сделали наши бойцы. А что вы мне прикажете делать: бегать под перекрестным огнем за террористами, стараясь добраться поближе, чтобы можно было прицельно попасть им по коленной чашечке? Или вообще догнать кого-нибудь и скрутить его по вашему заказу?

Нельзя экономить на безопасности страны

Вот такой получилась наша поездка… Конечно, увиденного и услышанного было намного больше, но и бесконечно продолжать репортаж тоже невозможно, спасибо вам и за то, что дочитали и без того достаточно пространное повествование. Единственный вопрос, который я считаю необходимым затронуть, это тема материально-технического состояния наших погранвойск, их инфраструктуры, жилищно-бытовых условий сотрудников, продовольственного, вещевого и денежного довольствия. Не буду размусоливать эту проблему, о которой пишут достаточно часто, просто еще раз напомню простую истину – прежде чем требовать что-то у защитников нашей Родины, обеспечьте их хотя бы самым необходимым!

Я не скажу, что положение наших пограничников совсем безнадежное – несмотря ни на что, они делают все возможное, чтобы выполнять свои функции на должном уровне и обеспечивать неприкосновенность и нерушимость внешних рубежей Кыргызстана. Но дело все в том, что само время и постоянно возрастающие угрозы нашей безопасности требуют идти на шаг впереди и быть на голову выше всяких террористов и боевиков. Что там вякали депутаты? Что надо было брать нарушителей живьем?

Ну вот пусть и выделят погранцам финансы на то, чтобы у них в достатке было современное вооружение: разведывательные и штурмовые вертолеты, беспилотники, гусеничные вездеходы, снегоходы, квадроциклы, боевые машины десанта, приборы ночного видения, оружейная оптика, индивидуальные аппараты радийной или спутниковой связи, установки лазерного целеуказания, специальное оружие и средства нелетального действия и прочие навороты военных технологий. И главное – чтобы не было проблем с комплектацией личного состава Погранслужбы.

Спасибо пограничникам за их ратный труд!

Не хотел об этом писать, чтобы не растревожить тех, родные которых служат в Каракольском погранотряде, но придется. Даже тех парней, которые пролежали на льду 6 часов во время блокирования боевиков и, естественно, сильно после этого заболели, не смогли заменить – они до сих пор находятся на заставе, и только-только выздоровели, хотя понятно, что им требовалось квалифицированное стационарное лечение. Нет, солдаты-срочники в Каракольском погранотряде, конечно, есть, просто после трагического происшествия на заставе «Эчкили-Таш» в августе 2012 года, когда рядовой расстрелял пять человек, в приграничных гарнизонах стали нести службу только контрактники.

Вы слышите это, господа депутаты? И не забывайте слова, что страна, которая не кормит свою армию, будет кормить чужую. Так что прежде чем критиковать своих военных, лучше задумайтесь, что вы сами сделали для обеспечения обороноспособности наших силовых структур. А  то у нас на словах все патриоты. Хотя понятно, что патриот это не тот, кто просто кричит о своей любви к Родине, а тот, кто молча делает ее лучше, богаче и сильнее. Как те простые и надежные парни, с которыми мы провели два дня на заставах «Карасай» и «Акшыйрак». И которые добросовестно несут службу в суровых местах за небольшое жалованье, которое вы им установили в своих теплых комфортных кабинетах между обедом и вечерним банкетом.

…Вот мы уже возвращаемся в Бишкек. За окном машины мелькают указатели населенных пунктов, приближающие нас к столице. И уже назавтра, снова окунувшись в суету большого города, я пойму, что мне уже будет не хватать именно этой атмосферы отдаленной глуши, откуда я приехал. Там настоящая жизнь, а не в этом человеческом муравейнике с его нечищеными тротуарами, скачущими курсами валют, баранами-водителями. Именно там слова: «Здравствуй!», «Как твои дела?» и «Всего тебе хорошего!» наполнены своим истинным смыслом и звучат по-настоящему…

Азамат Тынаев, Бишкек-Каракол-Карасай-Акшыйрак-Пикертык.

Автор выражает благодарность всем, кто оказал помощь и содействие в организации командировки: и.о. председателя ГПС полковнику Раимберди Дуйшенбиеву, начальнику пресс-службы ГПС Гульмире Борубаевой, бывшему зампреду ГПС полковнику Кубанычу Сарыбаеву, командованию Каракольского погранотряда, командирам и бойцам погранзастав «Карасай» и «Акшыйрак». А также своим коллегам, участвовавшим в поездке: инициатору акции, директору медиацентра «Демге дем» Элиме Джапаровой и собкору ОТРК по Баткенской области Медербеку Ниязалиеву.