«Политика постправды» и информационная безопасность Кыргызстана

 

 

 

 

 

В 2017 году ООН, ОБСЕ и Организация американских государств опубликовали декларацию «Свобода выражения мнений и фальшивые новости, дезинформация и пропаганда», для предупреждения воздействий фейковых и лживых новостей, при этом указывая и на неприемлемость цензуры со стороны власти.

В данной декларации отражается нарастающая проблема — с каждым годом становится сложнее отличить выдумку от истины. Возможности, которые создают искусственный интеллект, медиатехнологии и социальные медиа, формируют виртуальную реальность, которая существует параллельно с объективной и часто основывается на заказе политических сил или отражает их интересы.

И чем больше в политическую среду проникает откровенной лживости и популизма, тем больше предпосылок складывается для возрождения авторитаризма в этих странах. Множественность альтернативных коммуникационных площадок в интернете не сделали мир качественно более прозрачным и демократичным.

Различные группы и сообщества социальных сетей так научились подавать фейковую и односторонне обработанную информацию, что стали похожи на некоторые сектантские (в отрицательном смысле) образования, не терпящие альтернативной точки зрения.

Ложь существует и воздействует на общественное сознание, даже если она многократно опровергается. Ведь времени на перепроверку представляемых данных у простого человека становиться крайне мало и еще меньше — желания.

С каждым годом сложнее отличить событие, которое происходило, от того, чего не было. Все более циничной становиться мировая политика. Настоящее потеряло традиционные границы и в большей степени зависит от тренда раскрутки или модности какого-либо информационного повода.

24 часа мировые телеканалы, новостные блоги и социальные медиа бомбардируют наш мозг, не оставляя перед человеком никакого выбора, кроме как принять навязываемую точку зрения, либо полностью дезориентируют его. Особенность современных фейков заключается в том, что они живут достаточно короткую жизнь, и в скором времени устаревают и освобождают дорогу другим, переходя в «спящий режим».

Пытаясь описать происходящее, Дэвид Робертс в 2010 году ввел понятие «политика постправды» (с анлг. post-truth politics), понимая под ним тип политической культуры, в которой дискурс формируется через обращение к эмоциям и личным убеждениям аудитории, повторение одной и той же аргументации и упорное игнорирование объективных фактов, противоречащих заданной концепции.

В настоящее время политика постправды становится преобладающей в части общественно-политических систем США, России, ЕС, Китая и других государств, где публичный дискурс формируется на комбинации 24-часового новостного цикла, политизированных СМИ и всепроникающих блогов, и иных площадок в социальных сетях.

В Кыргызстане, судя по всему, пространство политики постправды пока еще не оформилось, что позволяет лучше изучить и снижать ее влияние.

Целью новостей на телевидении и радио, в газетах и интернете стало не отражение произошедших событий, а формирование общественного мнения. При этом многие медиаорганизации могут и не выполнять чей-то заказ, а следовать информационному тренду, воспроизводя новости из других источников.

Информация, формирующая мировоззрение определенной аудитории, «работает», если люди верят, что в мире события происходят так, как отражено в новостях или ток-шоу. Альтернативные способы интерпретации произошедших событий кажутся вымыслом, и при определенных обстоятельствах вытесняются политической или гражданской цензурой. Причем цензура и самоцензура могут выражаться и через психологическое давление.

Так или иначе, существует риск занять определенную позицию и, игнорируя позиции остальных, перестать объективно и взвешенно реагировать на окружающее медиапространство. Возможность существования такого феномена как «многоправдивость» свидетельствует об ограниченности нашего сознания познавать мир таким, каков он есть.

Искусственный интеллект и возможности социальных сетей подстраивают под конкретного человека, определенный поток информации. Роботы, которые анализируют каждый аккаунт, выдают по его интересам рекламу и определенную информацию.

В результате у человека может складываться предвзятое или субъективное представление о том, что вокруг него происходит.

Технологии моделирования событий дошли до такого уровня, что без современнейшей сложной аппаратуры невозможно отличить смонтированные искусственным интеллектом определенные видеоматериалы. Интернет-боты научились вести сложные беседы и даже создавать новости. Эта ситуация несет в себе большие риски формирования неправдоподобной повестки.

Так или иначе исследование феномена постправды является достаточно важным для нашей страны с точки зрения информационной безопасности и принятия политических решений. К сожалению, большое количество материалов и источников, которые оцениваются как достоверные, но таковыми они не являющиеся, приводят в конечном счете к ошибкам.

Медиапространство Кыргызстана не однородно, в нем существует множество мнений, которые имеют разные каналы донесения информации. Так, если официальная точка зрения государства превалирует в телевизионном пространстве, то в социальных сетях можно встретить большое количество альтернативных, оппозиционных точек зрения.

Зачастую в интернет-пространстве распространяется недостоверная информация, которую сложно подтвердить или опровергнуть.

В этой реальности для формирования определенного общественного мнения предпринимаются попытки и внутри страны формировать фейковые новости, создавать ложную реальность, очернять или создавать благоприятный образ для публичных персон или политических сил.

Фейковые новости или дезинформация — явление сравнительно молодое. Прародителями этого явления являются «ушаки» или слухи, которые распространяются традиционно в повседневных коммуникациях. Сегодня распространение слухов происходит в том числе и через социальные сети, мессенджеры и видеохостинги (WhatsApp, Telegram, YouTube и другие).

В нашей стране это выражается в формировании положительного имиджа власти, которая сменяет предыдущую. Достаточно вспомнить риторику государственных и провластных каналов, которые резко меняли отношение к политическим силам, лишающимся властных полномочий.

Трактовка событий может резко преувеличивать или резко преуменьшать значение тех или иных событий, участия в них определенных лиц, и выводов, которые за этим следуют.

Достаточно вспомнить трактовку событий 2010 года, происшествия вокруг Дача-Суу, позицию правительства по отношению к «Liglass», планировавшей строить у нас ГЭС и так далее. Наиболее резонансными были события, связанные с происшествиями в Мьянме, когда через социальные сети и мессенджеры распространялись в массовом количестве не соответствующие событиям фото и видео в отношение определенной религиозно-этнической группы.

Неадекватную реакцию некоторых местных властей и государственных органов вызывала группа «Синий кит» социальной сети ВКонтакте. Некоторые школьники, в частности из сельской местности, познакомились с «Синим китом» через школьные часы или открытые линейки, что безусловно вызвало у них интерес к этой теме. Одним словом, информационных поводов политики постправды предостаточно.

Социальные сети и мессенджеры вообще больше остальных источников информации способны мобилизовать население. Некоторые крупные политизированные и популистские сообщества социальных сетей представляют собой пример площадок, где может отражается феномен постправды.

Отдельные сообщества, ввиду их явного противозаконного и экстремистского характера, становятся закрытыми для широкой аудитории.

В частности, деятельность противозаконных религиозных организаций осуществляется через закрытые группы в WhatsApp и Telegram. В них определенным и предвзятым способом трактуются происходящие события.

Подводя итоги, следует сказать, что государственная власть сегодня стоит перед сложной задачей — формировать свою собственную медиаповестку. При этом в отечественном информационном пространстве не должны пресекаться альтернативные точки зрения (конечно же если они не противоречат конституционным нормам и правам человека).

Позиция государства должна быть ясной и понятной, обоснованной и иллюстративной. В этой связи государственным органам необходимо развивать функцию обеспечения информационной безопасности в части отделения ложной информации или правдоподобно сконструированной информации от объективной.

Гражданское общество в этой ситуации должно быть крайне чувствительным и активным в пресечении фейков и лживых высказываний со стороны политических субъектов и иных заинтересованных сторон. Оно должно использовать все наиболее популярные площадки для пресечения развития пространства постправды во внутренних делах государства.

Необходимо в обществе и среди лиц, принимающих решения, формировать культуру критического отношения к информации, а также развивать медиа-информационную грамотность. Необходимо проводить просвещение среди населения, государственных и местных органов самоуправления, развенчивая укореняющиеся мифы или разоблачая лживую информацию.

Рекомендуется на радио- и телеканалах запускать передачи, которые будут обращать внимание на недостоверную информацию. Медиаграмотность должна присутствовать и в системе школьного и высшего образования. Особая работа должна проводиться и с родителями, для ненавязчивого контроля трафика своих детей, для профилактики и выявления источников информации, которая может им принести вред — например, через специальные программы «Родительский контроль».

Константин ЛАРИОНОВ.

 Иллюстрация взята из сайта en.ppt-online.org