Зачем государству лицензия на убийство?

Прочитала в интернете статью про Омурбека Бабанова. У него новое предложение — смертная казнь педофилам. Стало грустно. Наши политики пробуют использовать все, какие только можно, темы, чтобы повлиять на людей и заставить проголосовать за их партию. Идет мощная эксплуатация эмоций и чувств человека для достижения поставленных целей. А те из нас, которые пережили это, прошли через это — стали такими чувствительными, эмоционально неустойчивыми, что готовы заглотнуть эту наживку.

Конечно, они присоединятся, да еще вместе со своими друзьями и родственниками. И это понятно. Мы можем порассуждать, как это некрасиво или нехорошо — на чужом горе строить свой бизнес, продвигать свои интересы, в данном случае партию, но речь сейчас не о партии и ее некрасивых спекулятивных техниках. Хотелось бы поговорить о самой смертной казни и нашем отношении к ней: как мы, члены общества, относимся к этой форме наказания?

После статьи ходила по офису и все расспрашивала об отношении сотрудников к смертной казни. Почти все были «за». Сдерживающим фактором, чтобы не побежать и не проголосовать «за», было только то, что могут пострадать невиновные. Я сама против насилия, включая смерть, и думала, что у меня сторонников будет много (вокруг столько женщин!). Оказалось, что, наоборот, женщины ярко и эмоционально говорили о казни осужденных.

Я слушала их и не могла понять: они забыли или не принимают во внимание, что смертная казнь — это убийство, официальное убийство человека (пусть и осужденного), проводимое государством. Если мы за смертную казнь, то есть отменяем мораторий и снова возвращаем казнь, читайте «убийство людей официально», как предлагает нам Бабанов, то сможем ли мы сохранить наше человеческое лицо? Не пойдем ли по пути перекосов и перегибов? Не потеряемся ли окончательно в погоне за «хлебом и зрелищами»?

Конечно, не может быть и речи, чтобы не наказывать преступников, а в особенности насильников и педофилов, но есть же тюрьмы, изолирующие преступников от общества, есть помогающие больным людям специальные лечебные учреждения (насильники – без сомнений больные люди потому, что то, что они делают, вне общечеловеческих норм и ценностей). Это с одной стороны. А есть другая сторона, она среди моих знакомых прозвучала, как основная.

Наша судебная система настолько далека от идеальной, что нас уже даже не удивляет то, что в тюрьмах находится много невиновных людей или получивших несоразмерное наказание (по разным версиям: от трети до двух третей от общего числа отбывающих сроки заключения). Теперь представьте себе ситуацию, что человек совершает какие-то злодеяния, насилия, и на месте преступника, специально или «так получилось», оказывается невиновный человек.

Семья пострадавшей стороны испытывает неописуемую боль и требует наказания, следователи заканчивают расследование и передают дело в суд (благо, «улики» есть). А что потом? Смертная казнь невиновного человека? И сколько таких еще будет? А если учесть, что у нас сидят и невиновные, что мы получим?

Вы думаете, что у нас не будут казнить невиновных? Зря так думаете. Давайте вспомним немалое количество судебных ошибок, когда лишали жизни несправедливо приговоренных к исключительной мере наказания. А если бы не было смертной казни или хотя бы был мораторий на смертную казнь, как сейчас в Кыргызстане, то эти люди были бы живы…

P.S.

Потрясла одна девушка, которая пошла дальше остальных — предлагала на полном серьезе забивать камнями насильников, «чтобы смерть была мучительной и медленной». В голове пронеслась картина времен средневековья, когда живых людей сажали на кол.

«Счастлив был тот, кому кол по пути пронзал жизненно важные органы, приводя к быстрой смерти, но чаще осужденные мучились на колах в течение одного-двух дней. Иногда, чтобы усилить мучения, недалеко от острого конца кола прибывали перекладину, которая предохраняла от пронзания тела насквозь и тем самым продляла агонию осужденного на день или два».

Но это же было время варваров, время непросвещенных людей, а мы другое поколение, мы же ценим жизнь… А не тут-то было. Меня напугало, что почти все мои коллеги поддержали смерть, пусть и виновного человека. Это что получается? Продолжая жить в цивилизованном обществе, в душе мы остаемся варварами?

Александра ЕГОРОВА.