Есть ли у Кыргызстана «План Б»?

Реформа – пустой звук

Если исходить из количественных критериев, условная карта конфликтности Кыргызстана – это практически бесконечная череда кризисогенных факторов. Решение президента Алмазбека Атамбаева объявить 2014-ый Годом укрепления государственности – самый верный симптом внутренних страхов и неуверенности правящей элиты в способности реализовать свои краткосрочные предвыборные обещания. А когда не выполняются оперативные цели и задачи, какой может быть разговор о дальней перспективе?

Главный провал Кыргызстана – так и не состоявшаяся реорганизация верхних структур государственного управления. Когда во время поездки в США в 2012 году я общался с тамошними политологами, то на вопрос: «В чем отличие Атамбаева от прежних президентов?», я ответил шутливой фразой: «Если Аскар Акаев строил мягкую автократию, Курманбек Бакиев – жесткую, то Алмазбек Атамбаев строит невидимую автократию».

Понимаете, каких-то полтора года назад об этом еще можно было шутить. Сейчас нам ничего не остается, кроме констатации безрадостного и очевидного факта – в Кыргызстане так и не смогли произвести демонтаж системы единоличной власти. Винить самого президента в этом – неправильно, ну или не совсем правильно. Ответственность за это лежит и на других политических игроках, представляющих другие две ветви власти – законодательную и судебную.

Объясним это утверждение на элементарном житейском уровне. Допустим, вызвал к себе президент претендентов на должности спикера Жогорку Кенеша и председателя Верховного суда. И он спрашивает их: «Вы будете моими людьми?». Понятно, что должность получат те, кто скажут, что они – безусловно, президентские люди. А во сколько вы оценили бы шансы человека, ответившего: «Алмазбек Шаршенович, я вас, конечно, глубоко уважаю, но в своей работе я буду руководствоваться только законами Кыргызской Республики и национальными интересами страны»?

Экономика – для простого человека

Значит, вот так и строится механизм политического соглашательства, который обеспечивает сохранение и дальнейшее воспроизводство командно-директивной системы госуправления. Но даже это положение не было бы страшным, если у нас была бы надежда на эффективный бюрократический менеджмент, однако профессиональная деградация чиновничьего корпуса зашла так далеко, что пора уже принимать меры пожарного характера.

Опять обратимся к простым примерам. Уже два года в Кыргызстане ведется активная дискуссия по поводу вступления в Таможенный союз, но ни один руководитель исполнительной власти так и не смог внятно объяснить причины, по которым население должно понять и принять взятый властями интеграционный курс. Мы даже не говорим о макроэкономике, достаточно было бы сказать, сколько будет стоить при ТС буханка хлеба, литр молока, килограмм масла. Но и этой примитивной информацией наши экономисты не владеют, поскольку сами не понимают, куда и зачем они собираются входить.

Хотя не надо обладать какими-то особенными знаниями, чтобы было предельно ясно – даже небольшое удорожание товаров и услуг, что потенциально и принесет Кыргызстану членство в Таможенном союзе, очень больно ударит по простым кыргызстанцам. А ведь за чертой бедности в нашей стране живет половина народа. Вот о чем надо говорить, а не о рисках для бизнеса «Дордоя», «Кара-Суу» и «Мадины». Знаете, это еще не конец жизни, когда 1 «золотому проценту» населения не на что будет покупать черную икру, чтобы намазать ее на хлеб. Страшно, когда для свыше двух миллионов соотечественников даже хлеб может стать непозволительной роскошью.

Это хорошо, что правительство выторговывает для Кыргызстана преференции, но парадокс в том, что все они направлены на то, чтобы гарантировать сохранение доходов тем, у кого они и сегодня неплохие, а невыгодные правила ТС для этих экономически активных социальных классов будут лишь временным дискомфортом, который они, безусловно, со временем преодолеют. Но у нас уже давно пора помогать бедным, создавать у себя рабочие места, а не выталкивать отчаявшихся в борьбе за выживание земляков в зарубежную трудовую миграцию.

Идеологическая миграция

Совершенно очевидно, что наши гастарбайтеры, особенно в России – это уже наполовину отрезанный ломоть. Из 700 тысяч официально заявленных трудовых мигрантов 400 тысяч уже имеют российское гражданство. Определенные наблюдения показывают, что с каждым годом поток денежных переводов, играющих для правительства роль палочки-выручалочки, будет сокращаться. Потому что, во-первых, семьи гастарбайтеров первой волны или уже крепко встали на ноги, или постепенно перебираются к своим кормильцам. Во-вторых, следующие волны мигрантов представляют совсем иные социальные категории – часто это молодые парни и девушки, у которых просто нет семей и которым элементарно некому отсылать свои заработки.

Тем более, меняется массовая психология гастарбайтеров. Главный мотивирующий фактор – больше не стремление заработать на пропитание. Теперь это – четкая цель заработать стартовый капитал, но в меньшей мере, а в большей – интегрироваться в более стабильное и преуспевающее общество. Особенно легко это сделать, конечно, в России, где, несмотря на спорадические вспышки ксенофобии, в целом существует благоприятная модель евразийского мультикультурализма и масса демографических, экономических и социальных предпосылок для активного притока натурализованных граждан.

Возьмем в качестве примера ситуацию в приграничных районах, особенно на южных рубежах. Конечно, укреплять пограничную инфраструктуру и численность военнослужащих надо, но это решит вопросы только внешней безопасности. Но как сделать окраинные территории привлекательными для кыргызстанцев, чтобы они охотно их заселяли, а не бежали оттуда? Сделайте приграничные районы зонами беспошлинной торговли, освободите фермеров и производственников от налогов, введите налоговые каникулы для инвесторов и прочие апробированные экономические механизмы, и через год-два вы не узнаете эти депрессивные ныне территории. Но почему это никто не делает?

В связи с этим, президенту впору объявлять не Год, а Десятилетие укрепление государственности. Не только одного меня напрягает упорная привычка главы государства отмеривать срок своих полномочий с точностью до дня. Алмазбеку Атамбаеву нужно жить и работать в более расширенных временных рамках, а не устанавливать для себя горизонт планирования в пределах индивидуального президентского календаря. Кто знает, какой ревизии подвергнутся итоги его правления через четыре года? Кто знает, что вообще будет с нами и с Кыргызстаном через четыре года? Вот поэтому лично меня и интересует вопрос: есть ли у нас «План Б»?

Азамат Тынаев.